Лекторий миссионерской службы Свято-Троицкой Сергиевой Лавры
"Православная культура в глобализирующемся мире. Размышление с позиции филологов". Доктор филологических наук Т.Е.Владимирова
Прежде всего, позвольте всех вас поблагодарить, что, все-таки, мы здесь сегодня собрались – значит, заявленная тема интересна. А она действительно интересна. Начать бы мне хотелось бы с того, что все, кто здесь собрался, я полагаю, люди православные. Хочется так думать, хочется на это надеяться. Но, чтобы не было в нас с вами такого высокомерного взгляда на тех, кто, может быть, неправославный, чтобы мы не вычитали его из своего сознания, а, все-таки, сохраняли то чувство, что тот, кто говорит на русском языке – это русский человек, а, значит, это – носитель православных ценностей. И если сейчас он такая заблудшая овечка, это не значит, что эти православные ценности вдруг не заговорят в нем очень явно, очень отчетливо. Поэтому, дорогие мои, чтобы не быть голословной, я предлагаю сейчас вам вслушаться в некоторый пословичный ряд, я зачитаю его, и вы, если хотите, попробуйте загибать пальцы в том случае, если вы слышите пословицу, которую вы не знаете. Итак, я сейчас прочитаю некий ряд пословиц, а вы просто рефлексируйте, подумайте, все ли они известны и вам, и вашему соседу, или, может быть, не все. - Кто не работает, то не ест; - Ученье – свет, а неученье – тьма; - Умный любит учиться, а дурак – учить; - Уговор дороже денег; - Не давши слова крепись, а давши – держись; - Язык мой – враг мой; - Слово лечит, слово и калечит; - От одного слова — да на век ссора; - От гнева до глупости – один шаг; - Не спеши языком, торопись делом; - Не лезь на рожон; - Над другим посмеешься, над собой поплачешь; - На всякий роток не накинешь платок; - Нет выше той любви, как за друга душу свою полагать; - Надежный друг дороже денег; - Не имей сто рублей, а имей сто друзей; - Друг познается в беде; - Близкий сосед лучше дальней родни; - Лучше давать, чем брать; - Что посеешь, то и пожнешь; - Кто сеет ветер, тот пожнет бурю; - Как аукнется, так и откликнется; - Не радуйся чужой беде, своя не гряде; - Не рой другому яму, сам в нее попадешь; - Шила в мешке не утаишь; - С кем поведешься, от того и наберешься. За исключением одной пословицы – «Не имей сто рублей, а имей сто друзей», которая непосредственно нас привязывает к сегодняшней денежной единице, то есть она немножко дальше отошла, все эти пословицы почерпнуты русским национальным языковым сознанием из Библии, из Старого или Нового Завета. Но, конечно, претерпели определенные изменения. Вот в случае с «рублем» мы это видим в наиболее ярко выраженном виде. О чем все это говорит? О том, что если даже кто-то, среди нас живущий, может быть, и ходит без крестика, и ведет себя не очень православно, но полагает, что все эти пословицы ему известны, значит, он является их носителем. А если он является их носителем, значит, он является носителем и православных ценностей. И, значит, есть что-то, что нас объединяет – не только язык, но и те ценности, которые в этом языке русским человеком восприняты, поскольку вместе с языком, вместе с речью, мы с вами проникаемся определенными ценностями. И вообще нужно сказать: какой язык, такие и ценности. А еще точнее: какие ценности, такой и язык. Мы постараемся об этом сегодня поговорить, и я надеюсь, что я приведу достаточно примеров, которые сделают это положение неголословным. И вот теперь встает вопрос: если мы, если русский язык унаследовал эти ценности, отчего, все же, мы не такие хорошие, какие должны были быть, раз столько веков кряду мы являемся носителями этих великих ценностей? Этот вопрос мы с вами оставляем без четкого ответа, но перейдем к еще одному пласту. Мне кажется, я уже в какой-то лекции о нем говорила, но сегодня он нам нужен, чтобы более основательно сказать о некоем уроке, который каждый из нас должен извлечь из языка, из этого пословичного фонда и из того, скажем так, набора ценностей, носителями которого по праву нашего рождения мы оказались. Так вот, все мы хорошо знаем известные слова «да прилепится муж к жене, и будут оба – одна плоть». «Муж и жена – одна плоть» – вот первая пословица, которая когда-то появилась. Изначально православный человек мог только повторить дословно строку из Евангелия, из Библии, как он ее через проповедь, через богослужение постепенно запоминал. Но вот эта строгость по отношению к Евангельскому слову – она постепенно таяла, и русский человек достаточно свободно начал к этому слову относиться: батюшка всегда рядом, чтобы тебя корректировать! И постепенно эта пословица, «Муж и жена одна плоть», которая достаточно близка была к тексту, превратилась в то, что мы сейчас с вами прекрасно знаем: «Муж и жена – одна душа». А потом – «Муж и жена – одна сатана». А потом: «Муж и жена – два сапога», а потом: «Жена да муж – змея да уж», а потом: «Муж с женой, что вода с мукой: взболтать взболтаешь, а разболтать – не разболтаешь» И так далее. Зачем, почему, отчего так? У Достоевского мы находим уже всем известную фразу: «Широк русский человек, – говорит Иван Карамазов, – обузить бы надо!» Такое впечатление, что восприятие великих ценностей – оно, все-таки, встретилось с таким буйным характером, которому непременно нужно было иметь не просто высокую ценность, но еще и найти ее противоположность. В результате, русский человек сегодня располагает целым континуумом от очень высокого смысла «муж и жена – одна плоть», до достаточно, так сказать, уничижительного. И получается, если китаец, когда вспоминает пословицу, или эта пословица приходит ему на ум, точно знает, что пословица, народная традиция велит ему поступить так, а не иначе. Там нет иронии, у китайцев, нет ерничества, нет юмора, вот так: пословица – суть правило. И это прекрасно, я бы так сказала. У нас же получается, что русское сознание вместо того, чтобы найти явную опору для своего поступка, в сущности, апеллирует к разнообразию: вот, сколько про мужа и жену у него всего! А почему так случилось – оставим пока этот вопрос тоже без ответа. Мы ответим на него, но чуть позже. Итак, русский человек впитал великие ценности и почему-то постепенно впустил в эти ценности почти что противоположность. Можем в этой связи, если этот пример не кажется нам достаточно, как говорят филологи или ученые, репрезентативным, еще и вспомнить такое важное в нашей жизни слово, как «спасибо». Мы с вами хорошо знаем, что «спасибо» – это «спаси Бог». Но тоже постепенно – зачем? – мы утратили это конечное «г». Зачем утратили? Сегодня уже нам с вами невозможно ответить на этот вопрос! Мы только вынуждены сказать, что да, действительно утрачена эта «г». Мало того, наши дети вряд ли когда-нибудь теперь и узнают, что это «г» было, что это не очень понятное слово «спасибо», в смысле его наполнения, вот этого ценностного ориентира, означало просьбу к Богу о спасении. И нашими маленькими детьми это «спасибо» точно никак не ассоциируется, они ничего не воспринимают. А школа наша не погружает нас в те смыслы, с которыми когда-то русский человек произрос на свет Божий. А русский язык и, соответственно русская языковая личность – это, все-таки, XIV век и далее, это Московская Русь, Московия. И вот с Московского периода начинается, собственно, русский язык. Мы утратили это «г», утратили понимание, что «спасибо» – это «спаси тебя Господь Бог за то, что ты мне сделал хорошее, за то, что ты мне помог!» Мы это утратили. Кстати, староверы никогда не говорят «спасибо». Я, прожив около десяти лет в старообрядческой общине на даче, честное слово я могу констатировать: да, они говорят «спаси Господь»! Всегда: «Спаси Господь», потому что считают: отрыв вот этого «г» делает это слово для них непригодным, неправильным. Они не говорят так, они говорят «спаси Господь, дабы сохранить эту сущностную основу благодарения, которая опосредована Богом. Так вот, если мы возьмем наши сегодняшние реалии, вот такое количество пословиц со словом «спасибо» на сегодняшний день удается собрать. Мы их прекрасно знаем: - Спасибо за пазуху не положишь; - Спасибом сыт не будешь; Мы сразу понимаем, кто так говорит! Это не новость для нас? Это новая пословица сравнительно, но они достаточно распространены. Далее: - Спасибо на хлеб не намажешь; - Спасибо этому дому, пойду к другому; - Вместо спасибо да в шею бьют; - Девка спесива, не скажет спасибо; - За напрасны труд никто спасибо не скажет; - За спасибо деньги не дают; - За спасибо в Москву кума пешей шла; Простите, но далее: - Здоровье в порядке? Спасибо мулатке; - И не красиво, да спасибо; - Из спасибо шапки не сошьешь; - Спасибо кумушке на бражке, а с похмелья голова болит; Знаете, даже не хочется читать дальше! Делаем вывод: мы растеряли хорошее, которое получили по праву наследства. Мы унаследовали русский язык, но, похоже, мы оказались не достойными того языка, на котором мы взросли. Встает вопрос: отчего же все-таки такое стало возможным? Ну, прежде всего, немного истории. Здесь мы попытаемся провести две важные для нас линии. Какой же достался русскому человеку характер с точки зрения нейрофизиологии, например, с точки зрения психологии, психической этики, и так далее? Мы посмотрим на это, потому что это отдельная наука, и, наверное, она о складе русского характера что-то интересное нам скажет. А во-вторых, мы посмотрим, как же рождалось Православие для русского человека, как оно укреплялось, и почему сегодня мы имеем то, что эти две пословицы достаточно ярко, мне кажется, нам показали: что мы стали хуже. Мало того, мы сегодня забыли то, что забыть было недолжно. Итак, если мы сейчас посмотрим на наш характер, то для того чтобы нам, так сказать, поточнее это сделать – если кто-то не был на прошлых моих лекциях или вдруг забыл – я напомню: суть характера в значительной степени определяет то, что мы называем функциональной асимметрией правого и левого полушарий. Если доминирует правое полушарие, это говорит об эмоциональной, не очень уравновешенной личности, которая подвержена эмоциям в гораздо большей степени, чем разумению. А левополушарный человек – он больше размышляет, рационально рассуждает, он в меньшей степени принадлежит чувству. Итак, правополушарный человек – очень эмоциональный, рациональные доводы на него действуют сложно, ему кажется, что главное – действовать от сердца. А левополушарный человек – это человек, у которого очень много рационального, логичного, у него все выстроено, все четко, все аргументировано. И я предполагаю, что если слушать лекцию такого человека, то все будет как по клеточкам расписано: легче будет восприниматься материал, все будет очень четко. Но, может быть, там будет отсутствовать некая сердечность, и, может быть, это тоже некоторый минус, потому что просто знания, просто цифры – они не всегда проникают в наше сердце или быстрее забываются. То есть хотелось бы сочетать и то, и другое. И такие люди, конечно же, есть, их называют амбивертами. Это люди, которым и так удобно, и по-другому удобно. Так вот, преподаватели в школе, как правило, становятся амбивертами, потому что они научились рационально излагать, но не утратили свою сердечность, если они талантливые преподаватели. Так вот, воспользуемся сейчас этой преамбулой и посмотрим, что же говорят ученые о славянском типе, а русский человек – это тот, кто вырос из восточнославянского психического типа. И вот что же в этом плане мы можем сказать? Во-первых, русский человек – это правополушарный человек, в котором сильно развито интуитивное начало. Мы догадкой, интуицией очень много можем взять, гораздо больше, чем просто рациональным размышлением, логически выстроенным подходом к делу. Вместе с тем, что можно сказать, учитывая еще и то, как мы себя ведем. Я зачитаю, чтобы это было более весомо, мнение большого специалиста. «Восточнославянские племена изначально отличались динамичным и трудолюбивым характером, были выносливы и упорны, храбры и буйны». Это значит до XIV века вот такими они выступают, если мы анализируем массу источников. «Русскому человеку генетически передались противоречивые свойства славянского эпилептоидного типа характера». Мы можем сопротивляться этой оценке, но вот таково мнение. «Эпилептоид в обычных ситуациях спокоен, терпелив, основателен и запаслив, но способен к срыву в раздражающей ситуации, если долго давить на него - он взрывоопасен. Он сам задает свой темп жизни и целеполагание, стремится действовать в собственном ритме и по своему плану». Итак, Православие, все помним – 988 год, X век. Принял Православие народ вот такой. И вот мудростью, провидческой мудростью наших древних старых батюшек было понято, что логически, грубо, рационально Православие не надо понимать. Надо найти подход к сердцу. А это было не так легко, но и не так сложно, потому что вспомним: Русь выбрала Православие все-таки по красоте, по эстетическому принципу «не то на небе были, не то на земле!» – так красиво было богослужение. И очень правильно. Строились дивные храмы, в храме было дивное пение, батюшка говорил проникновенно и мудро, и русский человек проникался великой мудростью сквозь призму красоты и сквозь призму той сердечности, которую в себе батюшка нес. В этом отношении мне труднее рассуждать о католической вере, но мне что-то кажется, что она была все-таки более дистанцирована от носителя этой веры, потому что как Папа – святой отец на земле, так и батюшка – это тоже отец, он все-таки тебя старше, даже если моложе, он более высокого духовного звания. Но для нас священнослужитель всегда был «батюшкой», а его женушка всегда была «матушкой». И до сих пор нам это по душе. Мы сердечным образом принимали православную веру, и никто рационально, жестко, за исключением первых каких-то эпизодов, когда Владимир сжигал Перуна и других языческих богов, к ней не подходил. Это были какие-то постепенные моменты. По крайней мере, не зафиксировано нашими источниками о страдании русского языческого человека по поводу уничтоженных идолов. Может быть, он был неграмотен – но все-таки были бы песни, были бы легенды, были бы какие-то мифы. Вот «сожгли Перуна во Киеве – и случилось что-то плохое на земле». Я вас уверяю, непременно возникло бы некое предание, некая легенда, некая баллада, и в силу своей красоты она дошла бы до нас. Потому что туда бы вошла эмоция «жаль, что так случилось». Смотрите: «И за борт ее бросает…» – какая ужасная эмоция, до сих пор помним! И думается, что мудрыми были православные батюшки, думается, что Православие как первую любовь русский человек воспринял и до сих пор оказывается вот в этом высоком духовном плену. Потому что, какие ценности мы выбираем, так мы и проживаем эту жизнь. И, может быть, неправильный какой-то мужичок, и пьющий, и неправильные слова говорящий и так далее, но он все-таки как за соломинку держится за Православие. И еще хотелось бы надеется, что в вашем замечательном городе все-таки православный человек должен был бы быть более ощущаемым. Каждый раз идешь к вам или едешь, и грустно становится: висит большая реклама «то, что нас объединяет» – и это джинсы. Когда едешь на машине, ее хорошо видно. Нас объединяет, конечно, не только джинсы. Нас объединяет язык, нас объединяют те ценности, которые этот язык до нас донес. Я люблю ездить со студентами в Сергиев Посад, когда выросла трава. Вы догадываетесь почему: мусор становится менее виден, потому что с иностранными студентами пока едешь, приходится очень активно говорить, чтобы они смотрели на меня, а не в окно: там помойка, там помойка. Это настолько несообразно с красотой, несообразно со статусом вашего города! Я это рассказала в качестве иллюстрации того, что мы, восприняв православные ценности, все продолжаем заглядывать в бездну противоположного, худшего. Итак, давайте перейдем к нашему основному изложению, то есть «Православная культура в глобализирующемся мире». Но чтобы разумно погрузиться в этот круг вопросов, нам очень важно решить некоторые принципиальные моменты. Очень часто мы слышим: «Россия между Востоком и Западом», «Россия между Западом и Востоком». Правильно ли это? Дмитрий Сергеевич Лихачев, человек, я думаю, для всех нас авторитетный, поправляет эту дилемму между Востоком и Западом и утверждает, что вопреки евразийцам мы с востока, от тюркских народов приняли совсем немного, и язык впитал не так много слов от тюркских народов. А если впитал, то не потому, что впитывал их ценности, а просто «нагайка, собака, диван, халат» – все это просто вошло в нашу жизнь от удобства. Кстати, и худшие ругательные слова тоже пришли с остальными тюркскими. Возможно, и были схожие с ними слова у древних русичей, но пока то, что удается опознать по принадлежности, пока можно сказать, что все они пришли из тюркских языков. Итак, от Азии, утверждает Дмитрий Сергеевич Лихачев, мы взяли совсем немного. А то мы взяли из Европы? Тоже не очень много! А откуда же мы взяли много? Изначально – с севера! И в прошлый раз мы с вами говорили, что само название «Русь» происходит от «роос, родси» – название варяжского племени викингов в Скандинавии и от слова «дружина», которое на языке скандинавских племен звучало как «брод, сродцы». И оно постепенно входит в наш язык. А почему входит? Потому что для охраны своих границ, это точка зрения Степанова Юрия Сергеевича, русичи приглашали именно варяжские племена. И не только русичи так делали. Так делали и европейские государства, и даже Византия. Потому что викинги – это очень сильные мужчины, которые говорят на отличном, на другом языке, то есть они не сразу смешиваются. Они не продаются, получают деньги за свой труд охраны границ, и они их честно охраняют. Они были неподкупны, и поэтому они высоко ценились именно как стоящие на охране границ. И постепенно, чтобы обозначить племена, а этих племен русских было шесть: поляне, древляне, северяне, дреговичи, кривичи полоцкие и словене новгородские. Мы не услышали ни корня «рус», ни корня «русич». Это совсем иные племена, но все они говорили на восточнославянском языке или, если хотите, диалектах, они все понимали друг друга. Но на севере, например, «г» говорили, как мы сегодня говорим, на юге говорили «х». Но это не мешало этим племенам друг друга понимать. Более того, представляется, что эти племена жили дружно. Не сохранила история, что «поляне пошли на древлян» или «кривичи пошли на новгородских словен» – не сохранила этого нам история! Распри придут, когда начнутся распри между князьями. Но люди-то ничего против друг друга не имели! Более того, очень быстро все народы поняли: если женушка из этого же племени, пускай. Но если многими поколениями люди одного племени вступали в браки, то дети становились слабыми. Вот эта мысль: «Выйди в чисто поле, пусти стрелу. Какая барышня поднимет ту стрелу, та тебе и будет жена» – это очень старая мысль! «Попробуй найти жену где-то вдалеке!» То есть, если хотите, был некий кровный обмен между этими племенами. И если давно-давно свой, то есть совсем свой, «мой», «моя кровушка» были и жили рядом, то постепенно своими становились и чужие еще вчера люди. То есть «чужой» – другое племя, но он становится «свояком», «свояченицей». Отсюда – «свадьба». Это все корень «св». И «свекровь». И я думаю, многие из вас могли бы подсказать много других слов, где есть вот это «св», то есть «свой». И вот эти почти кровные узы все племена тоже скрепляли. А потом язык – это мощнейшая скрепа! Хотя у каждого племени языческие боги были свои. И «царевна-лягушка» это не так просто! Потому что там, где была эта сказочка, царевна-лягушка была символом некоего божества. И не знаю как вы, а я почему-то от кого-то знала: «наступишь на лягушку – и дождь пойдет!» А мальчишки, которые соломинкой бедную лягушку надували, делали большой грех. Ну, в любом случае лягушку жаль, но было какое-то очень старое основание особого отношения к лягушке, понимаете? Что-то мы знаем, но очень мало, потому что русские люди утратили своих богов – складывается впечатление, как будто мы сами взяли и стерли из своего сознания знания языческих богов, как бы они нам стали не нужны: мы узнали своего Бога, в Котором все, а уже другие – неправильные, мы от них отказались. Так вот, давайте подумаем: пришла весть о Боге, Русь приняла христианство в 988-ом году, а викинги продолжали быть язычниками. И если вы будете интересоваться, то, скажем, Мстислав, сын Ярослава Мудрого – там были проблемы, когда в Киеве власть должна была перейти к сыну не по крови, к Святополку, был там такой особенный момент. И хотел Мстислав опереться на своих викингов, которых он призвал, чтобы выступить против Святополка, а викинги пришли (извините, так и пишет летопись!) и так безобразничали, и так много пили и непотребно себя вели по отношению к женщинам. И летопись говорит: «Вот они, язычники! Вот она эта языческая мораль!» То есть викингов мы призвали, но это были в духовном отношении люди более низкого уровня, чем уже начавшие свое духовное просветление эти русские племена. Потом нужно обязательно помнить, что к варягам христианская вера придет значительно-значительно позже! И практически весь север Европы тоже узнает христианство существенно позже, чем мы. Они долго-долго оставались варварскими племенами. Италия – да, Северная Италия христианская – да! Но варвары сверху! Поэтому кому-то иной раз кажется, что Европа была такая уже цивилизованная, а мы были отсталыми. Это – большое заблуждение! Иногда также говорят, что вот Европа – она давно освободилась от крепостного права! В Европе и не помнят крепостного права! А мы вот с этим крепостным правом – как отсталый народ, который, так сказать, как бы спал, не просыпаясь от этого заблуждения, что человек – не главная ценность. Это западная постановка проблемы: мы отсталые, потому что мы так долго терпели крепостное право. Но здесь нужно сказать, что весь север России никогда не знал крепостного права, там его не было вообще! А когда появилось крепостное право, оно появилось достаточно поздно. А раньше оно появилось у литовцев, которые раньше говорили на славянском языке – они были близким к нам племенем. А потом оно появилось у поляков, у румын – это прикарпатские племена. И мы освободились от него раньше, чем поляки, раньше, чем прикарпатцы. То есть да, конечно, извините, было крепостное право, было. Но думать, что в крепостном праве суть большого народа – это неверно. Поэтому обвинения глобализирующегося Запада в том, что мы были и остаемся отсталыми – это неправда. И, хорошо, если мы были такими отсталыми, если мы были такие непривлекательные, почему, все-таки, Русь, я возьму это название… Простите, я выше не завершила объяснение происхождения слова «Русь», увлеклась. Так вот «дроа» и «родси» со временем, в течение длительного времени соединились в «дроадцы» сначала, потом в «дружину» с одной стороны, а с другой стороны стали называть эти племена «русью» по границе; и возникло слово «дружина» и «Русь». И у академика Степанова в его замечательной книге «Константы. Словарь русской культуры» прямо говориться: «Русь, дружина и друг – отдаленно родственные слова». Идем дальше. Православие и русский язык не только объединили вот эти шесть племен, но и литовское племя «жмуть» – так называлось тогда это племя, которое говорило на общеславянском языке, но и племена финно-угорские, которые, как мы догадываемся, говорили на финно-угорском, на том, что теперь – венгерский язык. А это же совсем другая ветвь! Какие это племена? Чудь, мерь, мордва, весь, водь, линь, эсты, зыряне, мурома и другие. То есть, одного языка не было – это север, север Урала и дальше. И одного языка у них не было. Почему же вдруг эти племена языческие ассимилировались русскими? Что такое ассимилировались? Это значит, что когда-то кто-то стал мужем, кто-то стал женой, а дети были и русские, и нерусские. Это называется «кровь севера» – это и кровь финно-угорская. Это светлые глаза, светлые волосы, какая-то несколько иная стать, медленная речь изначально – она сейчас утрачена. И чистота, которая сохранялась на севере. Все же, по-видимому, это знак того, что Православие пришло, а эти племена изначально оставались языческими. А с приходом Православия мы объединились, Русь приросла этой территорией, этими языцами, как тогда говорили, и, значит, в духовном отношении, а, возможно, и не только в духовном – она была совсем не отсталой. Иначе стали бы солидаризироваться, так можно сказать, с теми, кто был южнее? Они стали бы солидаризироваться с теми, кто был западней и северо-западней, но этого не произошло...
|
Внимание!!!
При использовании материалов просьба указывать ссылку:
«Духовно-Просветительский Центр Свято-Троицкой Сергиевой Лавры»,
а при размещении в сети Интернет – гиперссылку на наш сайт:
http://www.lavra.tv/