Анонсы

 

 
 ПОЖЕРТВОВАТЬ

 

• На ведение миссионерской деятельности... Подробнее…

 

 
 ПОЛЕЗНЫЕ РЕСУРСЫ

  

stsl.ru


Газета "Маковец"  >>

predanie.ru

 

Лекторий миссионерской службы Свято-Троицкой Сергиевой Лавры

«Вклад Русской Православной Церкви в победу в Великой Отечественной войне 1941 - 45 гг.", Протоиерей Вячеслав Тулупов



Настоятель Михаило-Архангельской церкви, кандидат богословских наук,
протоиерей Вячеслав Тулупов



Конечно, сегодня, в преддверие этого великого праздника, нам надо с вами наше рассуждение посветить вкладу Русской Православной Церкви в победу в Великой Отечественной войне. Сегодня вся наша Церковь, весь народ в преддверие праздника готовится достойно его встретить. А люди верующие, православные, конечно, молитвенно встречают День победы. Они благодарят Бога, за ту победу, которую с помощью Божией наш народ одержал в этой войне, молитвенно вспоминают всех тех героев, которые пали на поле брани – этом людям, конечно, нужна наша молитва об упокоении их душ.

Великая Отечественная война – это великая трагедия для нашего народа, она унесла миллионы наших соотечественников, подчас умирали лучшие сыны нашей родины, и, наверное, во многом изменила лик нашей страны, нашего народа, потому что те потери, которые наш народ понес, они, конечно, бесследно не прошли. И, конечно, сейчас бы наш народ был намного многочисленнее, многие бы открытия в науке, наверное, были бы совершены теми людьми, которые погибли, многие деяния на благо страны и Церкви они бы совершили. Но таково было испытание, попущенное волей Божией для нашего народа.

Но Господь, как говорится, помиловал нас, не смотря на это тяжкое испытание. Господь попускает скорби, но всегда помогает тем, кто верит в Него одержать победу над врагами, и внутренними, и внешними.

Прежде чем говорить, как Русская Церковь помогала всему нашему народу, государству в Великой Отечественной войне, надо, наверное, сказать о том, что предшествовало этой войне, в каком состоянии была сама Церковь перед войной.

Все вы знаете, что после революции 1917 года Церковь была гонима. И не просто гонима: целью Советской власти, которую провозгласили большевики и атеисты, было полное уничтожение Церкви и создание в мировой истории первого народа, который вообще был бы полностью атеистическим. Вот с этой точки зрения Советская власть сделала довольно-таки много.

Фактически, хотя по Конституции была у нас свобода совести, свобода религии, на практике, как все вы знаете, проводилось полное уничтожение, выкорчевывание религии на просторах нашей страны. И курс был поставлен большевиками на создание полностью безрелигиозного общества. И в Церкви, в духовенстве Советская власть видела своих врагов.

После революции были уничтожены все институты власти, общественные институты, которые были бы в чем-то, не то, чтобы противны, но не согласны с Советской властью. И оставалась только Православная Церковь, как и другие религии, которые были не согласны в идейном отношении с коммунистами и Советской властью. И коммунисты ничего не смогли с этим сделать, потому что невозможно за несколько лет, даже десятилетий, полностью сознание народа очистить. Но они считали, что через несколько поколений им удастся вырастить полностью атеистическое общество. А для этого нужно было уничтожить Церковь как организацию.

Они, естественно, относились к православной Церкви как к организации. Мы, православные, понимаем, что Церковь – это Тело Христово, и наша церковная организация – это только ее внешнее проявление, а внутренне, духовно, мы сопричастны самому Богу, самому Христу. Будучи атеистами, они видели в Церкви именно организацию, и к 1941 году фактически Церковь во многом была уничтожена.

Только за 1937 год было закрыто более 8000 православных храмов, ликвидировано 70 епархий, расстреляно около 60 архиереев, замучены десятки тысяч православных священников и десятки, а, может быть, сотни тысяч православных мирян, которые представляли, как считали большевики, идеологическую угрозу созданию нового общества, нового так называемого советского человека.

И вот к 1940 году на территории Российской Федерации было зарегистрировано 950 церковных общин. Но храмов было всего около сотни – это во всей Российской Федерации. В других республиках картина была не лучше, а иногда даже хуже. Вот, например, в Киевской епархия, одной из самых многочисленных при Российской Империи – в ней было 1710 приходов до 1917 года, к 40-му году осталось только два. Это на всю Киевскую епархию!

Новая, так называемая Сталинская Конституция, принятая 5 декабря 1936 года в 124-ой статье провозглашала свободу отправления религиозных культов и свободу антирелигиозной пропаганды для всех граждан СССР.

Но на деле, даже по этим статистическим данным, видно, что никакой свободы не было, Церковь была на грани полного уничтожения перед войной. И если в 20-ые годы какие-то чиновники еще занимались делами Русской Православной Церкви в аппарате советского правительства, то к началу Великой Отечественной войны ни одного органа в Советской власти не было, который вообще бы занимался проблемой религии. Был единственный только отдел в НКВД, который занимался уничтожением Русской Православной Церкви. То есть, видите? – только НКВД занималось делами Русской Православной Церкви. И задачей было полное уничтожение Церкви.

Естественно, отношение у многих православных людей перед войной к советскому правительству, большевикам, чекистам было не совсем, как сейчас говорят, однозначным. То есть православные люди видели, что Церковь уничтожается, епископат почти весь расстрелян: на свободе оставалось только четыре епископа и около ста действующих храмов. Люди, наверное, уже думали, такие настроения были, что наступает конец света. Некоторые понимали, что если не конец света, то еще немного, и Церковь будет существовать только подпольно, на нелегальном положении.

Поэтому начало войны было воспринято, конечно, многими людьми, с одной стороны, со страхом, как перед любой войной: начинается огромная бойня, будет много потерь в этой войне. А с другой стороны, и этому осталось много свидетельств, люди воспринимали это как наказание Божие большевикам за то, что они так гонят Церковь, за кровь мучеников, которую они реками пролили на просторах нашей страны.

Но, опять же, как было воспринимать нашествие фашистов? С одной стороны, чувства у людей верующих были против Советской власти, против уничтожения Церкви. С другой стороны, те фашисты, которые шли с огнем и мечем на нашу страну – это тоже был не подарок, как говорится. Что было делать? С одной стороны, люди не хотели, может быть, поддерживать и власть Советскую, и бороться за эту власть, а с другой стороны, как было относиться к фашизму: брать в руки оружие, сопротивляться? Или пускай, как некоторые говорили, фашисты придут, уничтожат большевиков и дадут им свободу.

Сразу возникает вопрос: а сами-то фашисты как относились к религии? Какова была их политика? И вот есть документы и масса свидетельств о том, что идеологи немецкого фашизма не были религиозными людьми в том плане, как мы привыкли, они не были христианами и не исповедовали никакие другие мировые религии, как это сейчас называется. У них были религиозные представления, но отнюдь не христианские, а даже антихристианские: они хотели создать и создавали совершенно новую религию. И в том мире, в котором они ее строили, они – это идеологи, руководители, вожди немецкого фашизма, места для христианства не было.

Вот смотрите только, какие органы занимались еще до войны с Советским Союзом религией в Германии. Вопросами религиозных организаций занималась государственная тайная полиция Гестапо, также этими вопросами занималась СД – это служба безопасности СС, разведывательное управление СС и ЗиПо – полиция безопасности. То есть в немецко-фашистском государстве было несколько таких вот тайных служб полицейских или спецслужб, как сейчас говорят, и все они в той или иной степени занимались религией и с точки зрения идеологии, и следили за религиозными организациями.

То есть, что в Стране Советов религией занималось НКВД – спецслужба, что в фашистской Германии происходило точно то же самое. Оба эти режима были совершенно безбожны: и там, и здесь цель была конечная – построение нерелигиозного общества. Вот эти германские спецслужбы проводили политику постепенного разделения и разрушения всех церковных организаций, католических, протестантских и других, которые существовали на просторах Третьего рейха, они занимались так называемой атомизацией, то есть раздроблением религиозных организаций.

Они считали: чем больше они будут раскалывать эти организации изнутри, то есть, учиняя там различные расколы, делить на мелкие общины, секты – тем лучше, тем менее сильны будут религиозные организации на территории Третьего рейха. Сам Гитлер говорил, что в конечном итоге, когда победит германский фашизм на всей планете, то на всех храмах будут не кресты или полумесяцы, а свастики.

Вот, например, в апреле 1942 года в кругу приближенных Гитлер произнес вот такие слова: «Нашим интересам соответствовало бы такое положение, при котором каждая деревня (это в Советском Союзе) имела бы собственную секту, где развивались бы свои особые представления о Боге. Даже если в этом случае в отдельных деревнях возникнут шаманские культы, подобные негритянским или американо-индейским, то мы могли бы это только приветствовать, ибо это лишь увеличило бы количество факторов, дробящих русское пространство на мелкие единицы».

То есть сам Гитлер дал такую стратегическую установку: чем больше будет сект, расколов на территории СССР, тем лучше! Ему совершенно не нужна была, как, конечно, и на территории Третьего рейха в Германии, единая какая-то большая, уважаемая, мощная Церковь, с которой трудно сладить. Нет! Пусть, как он говорил, в каждой деревне будет свой шаманский культ!

То есть он чисто прагматически смотрел на религию, для него это был идеологический враг, и чем он будет ослабленнее, раздробленнее, тем лучше, потому что конечная цель: уничтожение всякой религии, в том числе, и христианства.

Но когда началась Великая Отечественная война, то опять же Гитлер чисто из практических интересов не стал уничтожать Православие на завоеванных территориях, потому что это вызвало бы возмущение населения. И, с другой стороны, ничем бы тогда фашисты не отличались от коммунистов, а они хотели привлечь местное население на свою сторону. Поэтому временно Гитлер отдал приказ открывать церкви на оккупированной территории, всячески привлекать на свою сторону людей тем, что они не гонят Православную Церковь, а, наоборот, дают ей свободу, и это противопоставить сталинской политике уничтожения Церкви.

И в июле 1941 года секретным приказом Гитлер запретил во время войны в СССР проведение каких-либо несанкционированных антирелигиозных мероприятий. Это распространялось даже на территорию Германии. То есть с Церковью на время войны было заключено некое перемирие.

Более того, оккупанты рекомендовали открывать храмы на оккупированной территории, священнослужителям в проповедях во время всяких церковных церемоний выражать верноподданнические чувства Гитлеру и Третьему рейху, а также рекомендовали проводить молебны за победу немецкой армии и против большевиков.

К середине 1943 года на оккупированных территориях действовало уже 6500 православных храмов. И хотя тогда открывали уже храмы и на Советской неоккупированной территории, но их было вдвое меньше. Естественно, население, которое страдало от антирелигиозной советской пропаганды и гонений как-то вот задумалось, не зная на самом деле тайных директив Гитлера, что, может быть, при фашистах лучше будет?

И, как мы знаем, ведь целые огромные движения были, когда наши соотечественники переходили на сторону Гитлера. И историки говорят: никогда в истории России не воевало столько людей против родины, сколько воевало во время Великой Отечественной войны. Раньше были только какие-то единичные случаи предательства, но теперь же, по разным сведениям, я сейчас не буду уточнять, миллион, а, может быть, и больше русских воевало на стороне Германии. Пускай не на передовой, не в каких-то передовых частях, но во вспомогательных войсках, полицейских и тому подобное.

Например, вот статистические данные, которые приводятся в нашей печати: во время Сталинградской битвы на стороне германских войск под Сталинградом воевало 50000 русских «хиви» – добровольных помощников. Они служили шоферами, хозяйственниками, тыловиками и тому подобное, но не в передовых войсках. Все это зафиксировано.

Поэтому Вторая Мировая война, а для нас – Великая Отечественная, на самом деле, как многие говорят, была продолжением Гражданской войны. То есть если многие люди в 17-ом году и после колебались, не знали, куда им пойти, к белым или красным, а если и воевали у красных, то не предвидели, что их ждет при Советской власти, то к 41-му году многие люди не могли это явно сказать, но от этих ужасов большевицких репрессий отнюдь к большевизму хорошо не относились. И при первой возможности перешли на сторону врага.

Как к этому относиться? Ну, наверное, очень трудно здесь все так однозначно сказать. Вот, например, мы же с вами знаем, что Русская Православная Церковь тогда была в разделенном состоянии. То есть те эмигранты, которые оказались за пределами СССР, создали свою Русскую Православную Зарубежную Церковь. И когда война Советского Союза с Германией началась, то там тоже неоднозначно все это восприняли. Часть эмигрантов была на стороне СССР, не смотря на то, что страна была коммунистической, считала, что все равно это родина и воевать против нее нельзя, и отказалась воевать, как тот же генерал Деникин. А другие, как Краснов, Шкуро, то есть белые генералы, пошли служить немцам и воевали с оружием в руках против советской армии.

Поэтому разделение было даже в среде эмигрантов. Также и в Зарубежной Церкви: часть людей не поддержало нацизм, а часть даже священников считало, что нападение Германии на Советский Союз оправдано, и ожидало, что немцы освободят Россию от большевизма, и она воспрянет. Может быть, они, конечно, заблуждались, потому что не знали тех планов Гитлера, которые совершенно не оставляли никаких надежд на воскресение Руси: она им была не нужна, ни она, ни сам русский народ.

Но, тем не менее, во время Великой Отечественной войны немцы, как я уже сказал, дали на своей оккупированной территории свободу религиозным организациям. Многие наши церковные деятели, вероятно, понимали подход Гитлера, они понимали, что эта свобода дана отнюдь не из-за того, Гитлер любит Православие или русских, а это вынужденная свобода, чтобы привлечь на свою сторону как можно больше русских людей. И наши священники были поставлены в такие условия, что считали: если свобода дана, они должны заниматься своим делом – служением Богу, Церкви и людям.

Вот на территории Северо-запада России в августе 41-го года была организована так называемая Псковская Миссия, или полное ее название: Православная миссия в освобожденных областях России. Ее возглавил владыка Сергий (Воскресенский). И вот в Ленинградской области, Калининской, Новгородской, Псковской эта Миссия начала заниматься миссионерской работой. Они помогали и пленным, занимались благотворительностью: благодаря деятельности священнослужителей этой Миссии многие пленные были спасены.

Немцы, конечно, давали возможность этой Миссии и другим священнослужителям заниматься такой миссионерской и благотворительной работой, но опять с их стороны это было вынужденная акция. И тут же, параллельно, на оккупированных территориях они занимались тем же, чем занимались в Германии: разделяли Церковь.

Сразу была учреждена Украинская Автокефальная Церковь в тех областях Украины, которые были завоеваны. В Эстонии летом 41-го года митрополит Александр (Паулус) заявил об отделении от Руской Православной Церкви эстонских приходов и организовал так называемую Эстонскую Апостольскую Православную Церковь. В октябре 41-го года по настоянию немецкого генерального комиссариата в Белоруссии была организована Свободная Белорусская Церковь.

То есть, видите? Как бы поддерживая и открывая приходы, немцы сразу начали разделять Русскую Православную Церковь на части и по национальному признаку. Потому что они понимали, что национальные чувства белорусов, эстонцев, украинцев надо подогреть, чтобы отделить их от Русской Церкви и на этой почве национализма провозгласить им свои автокефалии.

В дальнейшем, когда чаша весов склонилась в пользу Советских вооруженных сил и Красная армия стала одерживать победу за победой, немцы начали понемногу свою политику менять. То есть они начали понимать, что рано или поздно отступление их будет продолжаться, и начали, по сути дела, грабить нашу территорию и, в том числе, церковные приходы.

Они вывозили в Германию все ценное, что было в церквях: иконы, старинные книги, изделия из драгоценных металлов. Этим занималось несколько немецких организаций, которые назывались «Изобразительное искусство», «Наследие», «Восток», «Кунскомиссия», «Остланд» и другие. То есть это было поставлено на широкую ногу. С немецкой педантичностью все описывалось, инвентаризировалось и вывозилось в Германию.

Немцы к нашему наследию относились довольно-таки жестоко: все, что они не могли вывезти, часто уничтожали. А во время боев они вообще-то и не смотрели ни на храмы, ни на монастыри, которым было много столетий: если это надо было уничтожить, то все уничтожалось. И были уничтожены сотни архитектурных шедевров XI–XVII веков а территории нашей страны.

В Новгороде, Чернигове, Смоленске, Полоцке, Киеве, Пскове было уничтожено огромное количество старинных храмов. В Московской области, которая была только частично оккупирована, было уничтожено 50 старинных храмов, в Ленинградской области – 44, в Новгороде были разрушены практически все старинные монастыри. Под Москвой был уничтожен Ново-Иерусалимский монастырь – жемчужина архитектуры и историческая наша достопримечательность. Немало молитвенных зданий и храмов во время оккупации немцы переделывали в казармы, в тюрьмы, в гаражи, в склады.

То есть политика была очень практичная: то, что надо было сделать для привлечения местного населения, делалось, но, с другой стороны, и уничтожалось не меньше храмов и церковных реликвий.

Это – что касается положения нашей Церкви на оккупированной территории. А вот то, что происходило на территориях, подконтрольных Советской власти. Ну, как вы знаете, об этом много говорят, что первые дни нападения на СССР наше правительство и сам Сталин, в общем-то, впали в некую прострацию. То есть, хотя они понимали, что война должна была быть, и, как сейчас говорят, разведчики их предупреждали, тем не менее, Сталин не мог поверить, что немцы все же напали, и несколько дней полностью бездействовал.

А вот митрополит Сергий, Патриарший Местоблюститель, который тогда возглавлял Русскую Православную Церковь уже 22 июня – это был воскресный день, он совпал с памятью всех святых, в земле Российской просиявших – тут же послание к пастырям и пасомым в Христовой Православной Церкви. В этом послании митрополит Сергий раскрыл антихристианскую сущность фашизма и призвал верующих встать на защиту Отечества против, как он писал, «жалких потомков врагов православного христианства».

Он сразу начал совершать в Богоявленском Патриаршем соборе молебны во славу русского оружия, молебны в помощь русскому народу в отстаивании своей родины. То есть в отличие от Сталина и его правительства наше священноначалие в какое-то оцепенение не впало, а сразу стало призывать народ встать на защиту родины.

И митрополит Сергий составил специальную молитву. Ну, в общем-то, может быть, она совсем и не им была составлена, но он ее ввел опят в оборот – это молитва, которую совершали в Отечественную войну 1812 года. Тогда наши предки в храмах возглашали особую молитву о даровании победы над французами. И вот эту молитву стали возглашать в наших храмах во время Великой Отечественной войны, чтобы Господь помог народу во время этого нашествия иноплеменников.

Многие верующие сразу обратились к Патриаршему Местоблюстителю с просьбой собирать деньги, драгоценности, необходимые вещи для помощи фронту. И Церковь сразу начала этим заниматься.

Патриархия тогда была эвакуирована в Ульяновск, митрополиту Сергию в октябре 41-го года было предоставлено здание, бывший костел, где был устроен кафедральный собор, и разместилась канцелярия Московской Патриархии. И вот из Ульяновска митрополит Сергий руководил деятельностью всей Православной Церкви.

Конечно, эта эвакуация была вынужденная, потому что в первый год войны, как вы знаете, немцы уже были на подступах к Москве, и как дальше бы развивалась ситуация – было неизвестно. Но, тем не менее, из Ульяновска Церковью митрополит руководил. Там же принимались решения о хиротонии новых епископов, решались все церковные вопросы, там он писал свои воззвания к верующему народу и к воинам.

Вот, например, в послании от 24 ноября говорилось о лживости немецкой пропаганды, часто представлявшей войну с СССР как деяния в защиту религии и веры от большевизма. В январе 1942 года митрополит Сергий направил специальное послание духовенству и верующим на оккупированной территории СССР, в котором содержался призыв к поддержке партизанского движения и осуждение сотрудничества с немецкими захватчиками.

В пасхальном послании от 2 апреля 1942г. Патриарший Местоблюститель особо подчеркивал чуждость нацистской идеологии христианскому учению. Начиная с ноября 1942г. митрополит Сергий вместе с митрополитом Николаем (Ярушевичем) неоднократно обращался с посланиями к православным Румынии, Чехословакии, Югославии, Греции, к христианам других оккупированных Германией стран с призывом перейти на сторону антифашистской коалиции. Всего за годы войны митрополит Сергий составил 24 послания, касавшихся всех основных событий военной жизни Отечества.

В период эвакуации по поручению Патриаршего Местоблюстителя в Москве оставался митрополит Николай (Ярушевич). Митрополит Сергий поручил ему непосредственно в прифронтовой полосе осуществлять окормление воинов. И митрополит Николай часто выезжал на передовую, совершал богослужения, произносил проповеди среди воинов, призывая стойко защищать столицу.

Особенно необходимо было присутствие митрополита Николая в октябре-ноябре 41-го года в Москве. Как известно, тогда шла эвакуация из столицы, и как свидетельствуют современники, иногда можно было наблюдать просто бегство чиновников бюрократического советского аппарата из города. И народ, по сути дела, оставался один на один с немцами. И тогда надо было просто духовно поддержать людей, которые оставались в Москве и готовились к борьбе с немцами

Митрополит Николай также возглавил деятельность Церкви по документированию тех злодеяний, которые совершали немцы на оккупированной территории. Его включили от Церкви в комиссию, занимавшуюся этими вопросами, и он выезжал в освобожденные города, деревни, где эта комиссия документально свидетельствовала о тех зверствах, которые немцы учиняли на захваченной территории...

Читать всю лекцию >>





Внимание!!!
При использовании материалов просьба указывать ссылку:
«Духовно-Просветительский Центр Свято-Троицкой Сергиевой Лавры»,
а при размещении в сети Интернет – гиперссылку на наш сайт:
http://www.lavra.tv/