"Беседы на послание к Римлянам св.ап.Павла (беседа 7-я)". Протоиерей Олег Стеняев

Апостол Павел начинает 7-ю главу словами: «Разве вы не знаете, братия (ибо говорю знающим закон), что закон имеет власть над человеком, пока он жив? Замужняя женщина привязана законом к живому мужу; а если умрет муж, она освобождается от закона замужества. Посему, если при живом муже выйдет за другого, называется прелюбодейцею; если же умрет муж, она свободна от закона, и не будет прелюбодейцею, выйдя за другого мужа. Так и вы, братия мои, умерли для закона телом Христовым, чтобы принадлежать другому, Воскресшему из мертвых, да приносим плод Богу» (Рим. 7, 1-4).

Вот здесь апостол Павел предлагает нам очень интересное рассуждение: закон Божий жив или мертв? Дело в том, что слово Бога – это не есть слово человека. Человек может что-то сказать, но это прозвучит в комнате, и хорошо, если его услышат там несколько десятков человек. А слово Бога – оно обладает творческой силой. Ведь словом мы хотим высказать некое наше пожелание, намерение, мы можем очень многого хотеть, иметь разные намерения, и… ничего не получить.

А когда Бог говорит: «Да будет свет» (Быт. 1, 3), то становится свет, когда Бог говорит «да будет твердь» то становится твердь. И вот тут апостол Павел обращает внимание на то, что есть страшное противоречие: закон отменить невозможно! Но Павел нашел такой момент, который помогает из этого противоречия выйти. Все заповеди регламентируют нашу жизнь на земле, пока мы живы: «не убивай», «не прелюбодействуй», «не укради» и т.д. Мы не можем отнести ни одну из этих заповедей к человеку, который умер. Наставлять мертвого и заниматься прелюбодеянием – было бы нелепо и даже смешно

И тогда апостол Павел говорит, что мы можем умереть для закона во Христе Иисусе, Который Сам исполнил весь закон от начала до конца: Он исполнил нравственный закон, Он исполнил обрядовый закон, потому что Он был Жертвой, а жертва является центром иудейского обряда, Он исполнил уголовный закон, так как в Моисеевом законе есть заповеди, которые предусматривают наказание за те или иные преступления – это и 40 ударов без одного, это и повешивание на древе, это и пролитие крови и так далее. О Нем прямо сказано: «Он умер по закону» (см. ср.: Ин. 19, 7), то есть все было абсолютно точно!

Почему для апостола Павла очень важно, чтобы мы умерли для закона? Потому что у нас ничего не получается в деле исполнения закона! Вспомните житие Макария Великого, преподобного пустынника Египетского! Когда он отходил от этой жизни, то бесы выстроились как швейцары вдоль этой лестницы мытарств, чтобы приветствовать человека, который должен пройти вверх безостановочно. А бесам это было известно, потому что за ним, за Макарием, ничего не нашлось при его жизни. И они как швейцары выстроились и стали приветствовать его: «Приветствуем тебя, восходящего!» На что Макарий отвечал немножко в другой тональности, он говорил: «Я не знаю, пройду ли я это мытарство! Я не уверен в себе!..» И, проявляя неуверенность в себе до самого конца, только когда он уже прошел все мытарства, он сказал: «Мне это удалось только заслугами Христа!»

Поэтому для апостола Павла это проблема, что есть закон, а мы не можем его исполнить. Это значит, что мы будем наказаны за неисполнение закона, причем нарушение закона – это грех, в Писании сказано: «за грех смерть», «не бывает прощения грехов без пролития крови», «проклят согрешающий»… Но и «проклят всяк, висящий на древе»! (Гал. 3, 13). Проклят Сын Божий, Который взял на Себя проклятия наших беззаконий, Он пролил свою кровь, Он умер! Таким образом, мы, приговоренные святою заповедью Бога к смерти за наши преступления, оказались возвращенными к жизни через то, что содеял Христос!

Но здесь возникает дилемма: Иоанн Богослов в 1-ом Послании пишет, что Христос умер не только за наши грехи (см. ср.: 1Ин. 2, 2), то есть не только за православных, но и за грехи всего мира. Значит, полнота спасения дарована всем: и мусульманам, и иудеям. Но почему же они будут находиться в аду, если они не станут христианами? Потому что человек наделен свободной волей, и воспользоваться тем, что сделал Христос, человек может добровольно!

Поэтому для нас соприкосновение с этим умиранием для закона и рождением для жизни со Христом происходит в православном крещении. А крещение – это образ смерти: ведь в воду погружают целиком, как и в землю зарывают целиком тело умершего. И если вдруг тело восстанет – те законы, которые действовали раньше, уже не будут действовать.

Если у жены умер муж, она свободна! Она пойдет и будет с соседом гулять, и все будут радоваться: «Нашла себе еще одного! – Одной-то каково с детьми, вдове-то!?» Да не каждую вдову сосед возьмет: будут даже это одобрять люди! А если при живом муже она пойдет с соседом? Все будут говорить: «Прелюбодейка!»

Вот об этом здесь и пишет апостол Павел: «Разве вы не знаете, братия (ибо говорю знающим закон), что закон имеет власть над человеком, пока он жив? – то есть пока он, пока человек жив, – прим. О. С., – Замужняя женщина привязана законом к живому мужу; а если умрет муж, она освобождается от закона замужества. Посему, если при живом муже выйдет за другого, называется прелюбодейцею; если же умрет муж, она свободна от закона, и не будет прелюбодейцею, выйдя за другого мужа. Так и вы, братия мои, умерли для закона телом Христовым, чтобы принадлежать другому, Воскресшему из мертвых, да приносим плод Богу».

То есть своей смертью Христос как бы расторг наш брак с Синайским законодательством. Ведь вступление в Синайский завет, по-еврейски «брит», напоминает вступление в брачный завет. То же слово используется – «брит». Причем во Второзаконии в 5-ой главе Моисей настаивает, что каждый, кто даже никогда не был на Синае, должен воспринимать, если он еврей, что именно он получил закон на Синае, что не отцы его, не пра-пра-прадеды получили закон, а именно он, «именно ты получил, именно ты там стоял, потому что ты был в их чреслах!» Вот так мы должны относиться к вере святых отцов!

Сейчас делается пересмотр многих наставлений святых отцов, говорят: «Это – устарело, это – не работает, этот канон – он как бы уже и лишний…» Нет! Мы должны воспринимать, что этот канон дан именно нам, а не каким-то древним жителям Лаодикии! Наставления Василия Великого – для тебя! Не для тех, которые уже умерли, кого он знал в лицо, и кто его знал в лицо, нет! Для нас! Это принцип как бы обратного действия в истории – ведь это удивительные слова произносит Моисей, когда говорит: «Не отцы ваши, а вы получили эти заповеди!»

И это правильно, потому что те люди, которые слушали Василия Великого «живьем», что называется, давно уже умерли, их останки разложились в земле… А сейчас мы собеседуем с Василием Великим, когда читаем его книги, мы сейчас собеседуем с Иоанном Златоустом, когда читаем его книги, мы вырабатываем отношение к канонам Вселенских и Поместных Соборов – они даны нам! Поэтому мы и решаем: работает или не работает! Если ты в Духе Святом, то это – всегда работает!

И многих иногда смущает то, что в массе святоотеческих высказываний и в массе корпуса канонов Церкви есть взаимоисключающие, противоположные вещи. Но на самом-то деле они – отнюдь не взаимоисключающие или противоречащие, нет! А наоборот: взаимодополняющие!

А почему появились эти разночтения? А потому что мы с вами тоже разные! И то, что подойдет одному, может не подойти другому! Для этого и существуют разные подходы!

В свое время я исследовал такой интересный вопрос. Я был еще семинаристом, а мой покойный духовник, отец Димитрий Дудко, мне сказал: «Снам верить нельзя, на сны нельзя обращать внимания, пытаться запомнить сон, пробудившись – грех!»

Я решил посмотреть, как это у святых отцов, и увидел полное разночтение! Например, отцы-синаиты говорили: не предавайте значения снам, это бесы пользуются вашей расслабленностью! Капподокийцы говорили другое: если сон повторяется и повторяется, то в Писании сказано: «такой сон от Бога», вспомните Иосифа Прекрасного с его снами!.. А Иоанн Кронштадский предлагает третью позицию: так как сон – это часть нашей жизни, то та инерция, которая накоплена в течение дня, реализуется во сне. То есть если ты весь день вел себя прилично, то ты и во сне ведешь себя прилично, а если ты весь день внешне, вроде, вел себя прилично, а внутренне – неприлично, то вот во сне-то все и раскроется! А ты потом иди на исповедь и духовнику все рассказывай!

Поэтому так называемые «неработающие цитаты», «неработающие каноны» – на самом деле это просто неведение и не видение того, насколько богата наша традиция. Она богата именно в своем многообразии – об этом мы должны с вами помнить.

Итак, закон имеет власть над человеком, пока он жив. Ориген, учитель церкви в своем комментарии на Послание к Римлянам пишет: «Это подобно тому, что Павел говорит далее в стихе 14-ом: "Мы знаем, что закон духовен". Не только апостол знал это, но и те, кому он пишет, люди духовные и наученные законом. Многие из евреев преуспевали в духовном ведении и видели славу Божию до пришествия Христа. Таким, например, был пророк Исаия, о котором свидетельствует Иоанн, говоря, что Исаия видел славу Его и говорил о Нем. То есть видел славу Божию и собеседовал с Богом».

Действительно, были люди, которые могли жить в согласии с законом, и Ориген в пример ставит нам Исаию, пророка Божьего. Но что интересно для нас, так это то, что во всем многообразии библейских заповедей мы находим целый ряд таких, которые теперь неприменимы к нашей реальности. Ну, например, зачем нам приносить в жертву агнцов и козлов? Казалось бы, эта заповедь не работает.

Но так скажет человек с поверхностным восприятием духовной жизни. А Иоанн Креститель, когда увидел Иисуса Христа сказал: «Вот Агнец Божий!» (Ин. 1, 29, 36). Ну, это мы так торжественно сейчас говорим: «Агнец», по-настоящему это, наверное, прозвучало попроще: «Вот овечка Божия, которая возьмет на себя грехи всего мира!» – указал Иоанн Креститель на тридцатилетнего мужчину из Назарета…

В законе Божием ничто не потеряно: кровь агнцев, тельцов, козлов возвеличена кровью Христа! Это не отменено, это восполнено, поднято на более высокий духовный уровень и прославлено, ибо сам закон Божий давался при служении Ангелов. И Ориген рассуждает о духовности закона.

«Замужняя женщина привязана законом к живому мужу; а если умрет муж, она освобождается от закона замужества». Ориген пишет: «Закон буквы должен умереть, чтобы, наконец, свободная душа могла обручиться с духом и вступить в брак Нового Завета».

Закон для иудеев и даже для Христа – это буква. Помните, как однажды Христос сказал: «Ни одна иота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все» (Мф. 5, 18)? Йота и черта – это очень маленькие буквенные знаки в еврейском алфавите. Если на стыке Ветхого и Нового Завета речь идет об расторжении брака с Ветхим Заветом и заключении брака для человека с Новым Заветом, то здесь любой человек, и мужчина, и женщина, выступают в роли «невесты», ибо Церковь как собрание верующих – это Невеста. А Жених этой совокупной Невесты, состоящей из мужчин, женщин, детей стариков – это Христос, Который исполнил весь закон, Который умер по закону, и Который искупил все наши грехи против святой заповеди. Вот это – важно!

Когда я был молодым и работал на заводе по специальности токарь-расточник (координатчик), я читал книжку по истории Церкви. Она была вся разорвана – тогда книг было очень мало. Я читал о том, как спорили разные богословские школы друг с другом. И я так позавидовал IV-му веку, думаю: «А в наше время ну где я найду арианина, чтобы поспорить с ним о том, что Христос – Бог? Или, там, какого-нибудь монофизита? У нас или алкоголики, или наркоманы, кто у нас там в цеху?» Тогда такого серьезного наркотика не было – курили больше анашу, выпивали, все разговоры у них были на сексуальные темы. И я думаю: «Неудачно я как-то родился, в какое-то не то время! Ничего не достанешь, ни книги, ни родной души!..»

Но в действительности каждый христианин должен воспринимать свое время как свой рубеж в истории Церкви. Сегодня Церковь – это мы. Придут другие после нашей смерти, они могут быть лучше, могут быть хуже нас, но это будет другой рубеж. И в зависимости от того, как мы относимся к прошлому, к наследию Церкви, так и они будут относиться после нас.

У нас сейчас в Москве есть учебное православное заведение, где говорят: «Златоуста не читайте, это уже вчерашний день, у него там все запутано! Лучше читайте протестантских экзегетов – у них грамотно, они владеют филологическим анализом, они учитывают и того же Златоуста, где он прав был! Это более надежно, чего вы будете тратить время? Он там то про какие-то "ристалища" говорит, то еще про что-то, чего уже нету в нашей жизни!..» И вот это вот очень печально, очень печально, что разрыв с традицией становится реальностью!

И самая серьезная опасность, которая нам угрожает, это потеря церковно-славянского языка. Потому что когда мы будем в молитвах разговаривать с Богом на том языке, на котором мы читаем газеты и разговариваем друг с другом на кухне, будет потеряна некоторая сакральность, даже не сакральность, а святость в ветхозаветном понимании этого слова.

Дело в том, что в Ветхом Завете слово «святость» – «кодеш», означает «отделенность». То есть наш молитвенный язык отделен от того расхожего, уличного, на котором мы говорим, ударения другие в сходных словах, слова иначе произносятся – это сообщает святость языку. А когда будет сделана реформа, и вдруг все переведут на разговорный язык, то получится, что вот эта отделенность, непохожесть, а по сути дела святость – будет потеряна.

Ведь что такое святой в библейском понимании? На русском языке этот термин не очень понятен: «святой, светлый, светится». Не думайте, что святой – это как лампочка, которая светится! Это слово, я даже не знаю его происхождения в славянском языке, но в библейском понимании – это «отличный от других». И если язык богослужения, святого богослужения, станет обмирщвленным, перестанет быть святым, отличным от того, на каком говорят на улице, это будет большая проблема!

Если наших студентов будут готовить в семинариях, в разных учебных заведениях по протестантским книжкам – это тоже будет большая проблема! Очень серьезная проблема! Это будет означать, что мы не смогли передать следующему поколению то, что получили от тех людей, которых мы еще застали «в живых», живших во времена гонений, но сохранивших верность Христу и его святой Церкви.

Давайте все-таки посмотрим на эти слова Моисея, о которых я уже несколько раз упоминал выше: «И созвал Моисей весь Израиль и сказал им: слушай, Израиль, постановления и законы, которые я изреку сегодня в уши ваши, и выучите их и старайтесь исполнять их. Господь, Бог наш, поставил с нами завет на Хориве» (Втор. 5, 1-2). А ведь он говорит с кем? Прошло 40 лет, все те, которые были у Хорива – они вымерли! Было же наказание Божие! Они говорили так: «Моисей, ты нас завел в пустыню, чтобы дети наши костьми легли!..» И было Божие наказание: дети, как раз, выжили, а вот родители – родители сами легли костьми в песок!

И дальше: «Не с отцами нашими поставил Господь завет сей, но с нами, [которые] здесь сегодня все живы» (Втор. 5, 3). Вы видите, как Моисей переворачивает историческую перспективу?

«Лицем к лицу говорил Господь с вами на горе из среды огня» (Втор. 5, 4). Многие из них просто не родились тогда! Они родились позже, в течение этих вот 40-ка следующих лет! Итак: «Лицем к лицу говорил Господь с вами на горе из среды огня; я же стоял между Господом и между вами в то время» (Втор. 5, 4-5) А их не было в живых!

Так вот, знайте: Златоуст говорил лицом к лицу с вами, когда вы читали его писания! Моисей собеседует с нами! Сегодня мы находимся в школе апостола Павла, читая его Послание к Римлянам! И вот такое ощущение истории имеет громадное значение! Почему слова людей обретают какое-то вечное значение? Ну, понятно – слово Божие… А людское – почему? Потому что они – святые, и они говорят не свое и не от себя, они говорят Божие и от Писания.

Ориген восклицает: «Закон буквы должен умереть, чтобы, наконец, свободная душа могла обручиться с Духом и вступить в брак Нового Завета». Что значит «закон буквы должен умереть»? Забыть эти заповеди: «не прелюбодействуй», «не убивай», «не укради»? Или что-то другое имеется в виду?

Имеется в виду то, что за твои грехи заплачена великая цена, цена Крови Сына Божия! И даже те грехи, которые ты еще не совершил, а будешь совершать – за них тоже уже заплачена эта цена! Все сделано для того, чтобы ты расторг узы, вышел из этого завета «брит ришоним» – «завет отцов» и вступил в Новый Завет с Богом.

В христианстве это делается через крещение. Но так как после крещения мы опять начинаем грешить, для нас существует «второе крещение» – это таинство исповеди. И когда мы исповедуемся, мы восстанавливаем свою чистоту.

Амвросиан пишет: «Этот закон исходит из Евангелия, а не от Моисея, который предлагается нам в Новом Завете и не из земной праведности. Одни постигли что-то по наставлению природы, другие из закона Моисея, но все стали совершенны через Евангелие Христа».

Здесь Амвросиан показывает отличие Моисеева закона от закона Евангелия, от учения Нового Завета. Вы, наверное, обращали внимание на то, что Христос часто говорил: «Моисей по жестокосердию вашему так написал!» (см. ср.: Мф. 19, 8). Имеется в виду, что действительно иногда какой-то строгий запрет обусловлен чьим-то разгулом.

Апостол пишет: «Если же умрет муж, она свободна от закона, и не будет прелюбодейцею, выйдя за другого мужа». Казалось бы, требуется, чтобы умерли мы, и тогда мы перестанем грешить. Друзья, внимание, это очень важный момент! Казалось бы, требуется, чтобы мы умерли, чтоб перестать грешить. Но умирает Христос!

И так как Он омывает Кровью наши преступления против закона, Он делает нас свободными от гнета заповедей! И ты можешь приступать к причастию, пройдя через исповедь, где ты освободился от ответственности за нарушение, там, пятой заповеди, седьмой заповеди, восьмой заповеди. Ты стал свободным, ты участвуешь в мессианском пире: литургический пир – это брачный пир.

Муж и жена, «и будут оба в плоть едину» (Мф. 19, 5). Когда мы вкушаем Тело и Кровь Иисуса Христа, принимаем внутрь себя, как сказано в молитвослове, «вратами, которые Ты Один создал» – это очень тесные отношения. И человек духовный испытывает такую радость от этих отношений, которая несравнима ни с одной, какой угодно физической близостью! Отношения между верующим и Христом сравниваются как брачные отношения между невестой и женихом, поэтому такие аналогии вполне уместны.

Но то, что человек приобретает в таинстве причастия, имеет несравненно большее значение! Сейчас я скажу, может быть, очень грубо: но приобретение в таинстве причастия имеет несравнимо большее значение даже в «гедонистическом» – в кавычки беру это слово! – даже в «гедонистическом» смысле!

Почему? Потому что процесс, скажем так, обычной совместной семейной сексуальной жизни – ну час-полтора. А Мария Египетская, причастившись один раз, сорок лет пребывала в радости этого брака! Расторгнув брак с греховным миром, она, бывшая проститутка, вступила в брак с Христом, вкусила этой сладости брачного соединения! Ведь «муж и жена в плоть едину», а наши взаимоотношения со Христом – они еще более органичны!

Павел настаивает на органичной теории, он говорит: «Так мы, многие, составляем одно тело во Христе, а порознь один для другого члены» (Рим. 12, 5). Особенно, когда мы причащаемся Телом и Кровию Иисуса Христа, особенно в этот момент! Мы должны ощущать это! И я могу засвидетельствовать: я причастился в прошлое воскресение, и передо мной тогда стояла задача сохранить себя, сохранить верность Христу до следующего причастия. И вот с Божией помощью сегодня я возглавил литургию в храме, где я служу, и причастился. Теперь передо мной вновь стоит задача, как можно дольше сохранять это состояние.

Я вам неоднократно уже говорил, что святость – это состояние, которое мы часто переживаем, причем эта святость – абсолютная! Это то состояние, что возникает после исповеди и причастия. Но наше отличие от подлинных святых состоит вот в чем: мы быстро теряем ее, эту святость. Я не могу сказать, что я ее не сохранил в течение недели, но она потускнела: я это ощущал, когда позволял себе пустые разговоры, она покрылась какой-то пылью, когда я просто ничем не занимался, лежал на диване и смотрел в потолок. Но не было смертных грехов, и я благодарю Бога, что я пришел к новой встрече с Женихом Христом как член Церкви. А Церковь сегодня – это мы, это очень важно! Этим надо жить!

А буква, буква она убивает, буква она умерщвляет. Павел пишет: «Вы, братия мои, умерли для закона телом Христовым», а здесь – наоборот: Тело Христово умерщвляет смертоносную букву.

Феодорит Кирский пишет: «Заботясь о слабости иудеев, ибо они очень почитали закон, и, не желая дать повод для обвинений еретикам, воюющим против Ветхого Завета, Павел сказал, что не закон прекратился, но что мы умерли для закона посредством спасительного крещения».

Оказывается, апостол Павел писал это Послание, учитывая, что римская община состоит из иудеев-христиан, которые все – ревнители Моисеева закона, они все соблюдают, и из христиан, уверовавших из язычников: если им сказать, что закон вообще прекращен, то они впадут в беззаконие. И даже там какие-то еретики были, которые отрицали Ветхий Завет, говорили, что он не нужен!

Но Ветхий Завет необходим! Закон – это зеркало, которое показывает тебе твое реальное состояние! Как ты сможешь исповедоваться перед литургией, если ты не знаешь заповедей Бога? В чем исповедоваться?! «Крошка сын к отцу пришёл, и спросила кроха: / - Что такое хорошо и что такое плохо?» Вот древо познания добра и зла! Вот Книга, которая реально рассказывает о том, то такое хорошо и что такое плохо! Это Библия! Ветхий Завет говорит о том, что Бог хочет от нас, Новый Завет показывает, что Бог для нас сделал. И все это – взаимодополняющее, взаимопроникающее!

«Вы, братия мои, умерли для закона телом Христовым» – теперь не надо бояться, что ты, оступившись, уже не сможешь вернуться к Богу, не сможешь примириться с Ним! А в законе Моисеевом были такие грехи, после совершения которых человек должен был только умереть. Только! Никакие агнцы, никакие тельцы и никакие козлята уже не помогали!

Есть довольно обширный комментарий на книгу Левит, по-еврейски она называется Ваикра, известного иудейского комментатора Раши, жившего в XI веке во Франции. Так вот, он сказал: «Вы, братья мои, иудеи, не очень-то рассчитывайте, что Храм восстановим, будем жертву приносить, тучным быков… Тучные быки, может быть, искупят такую жертву: ты, например, яйца нашел, и взял их вместе с наседкой, а по закону наседку надо было оставить! А ты и то, и другое взял, понес. Может быть, в этом случае тебе и поможет кровь тучных быков. А в других-то случаях тебя будут камнями побивать! Без твоей крови никак не обойтись!..»

Как грамотный человек этот рабби понимал, что закон Моисеев очень строг, и есть такие заповеди, нарушив которые человек не может уже вернуться к Богу. И представляете, в каком депрессивном состоянии находятся вот эти люди?! Ведь они тоже грешат! Христианин, согрешив даже смертным грехом, знает, что он может прийти на исповедь, он может получить серьезную епитимию от духовника, он может понести эту епитимию, пусть наказание будет – месяц не причащаться, 9 лет не причащаться, еще больше! Но однажды это произойдет! И умирающих мы всегда причащаем, какие бы грехи они не совершили!

Но у иудеев этого нету! Есть такие заповеди, где «карет», то есть всецелое истребление. Есть законы, за нарушение которых – «карет», всецелое истребление! И ты даже не воскреснешь в будущей жизни, ты даже в ад не попадешь! Вот что означает это слово «карет».

И представляете – жить в таком напряжении?! Это же было невыносимо! Буква убивала, буква травмировала!

«Когда мы жили по плоти, – пишет Павел, – тогда страсти греховные, [обнаруживаемые] законом, действовали в членах наших» (Рим. 7, 5). Как это так!? «Когда мы жили по плоти», то есть до принятия христианства, тогда «страсти греховные, обнаруживаемые законом (но мы изучали закон Божий, – здесь речь идет о евреях) действовали в членах наших».

То есть человек читает закон Божий, там, например, сказано: «Не спи с невесткой своей». И вдруг реакция у мужчины: а невестка-то красивая у меня! Или одному мужчине я дал детский Закон Божий, книжку, а он мне вдруг его вернул, говорит: «Ты знаешь, очень похабно на меня действует!» Я говорю: «Почему?» – «Ну, я как начал читать эти заповеди, у меня все сразу в голове всплыло, и сразу захотелось что-то делать!..»

Апостол Павел об этом пишет. Он пишет, что диавол не имеет творческого начала, он берет повод от заповеди и извращает ее смысл, назначение. Заповедь должна остановить грешника, а здесь, дойдя до этой строчки, заповедь сама провоцирует грешника, он закрывает Библию и бежит, сворачивает свиток и бежит в публичный дом или куда-то еще. Это реальность! Она была ужасна!

Иоанн Златоуст пишет: «Павел не сказал: когда мы жили по закону, везде остерегаясь дать зацепку еретикам, но когда мы жили по плоти». То есть Павел был очень аккуратный человек, он понимал, что большая часть общины в Риме – евреи.

«Павел не сказал: когда мы жили по закону, везде остерегаясь дать зацепку еретикам, но когда мы жили во плоти, то есть в злых делах мирской жизни, затем, чтобы не обвинять плоть. Он не сказал: страсти, которые творили члены наши, но которые действовали в членах наших».

Оказывается, плоть-то нельзя обвинять! Потому что Господь создал тело человека и сказал: «Весьма хорошо!» Если виновница – наша плоть, наше тело, то вина падает на Создателя! И дальше: «…показывая, что начало порока – в действующих помыслах, а не в членах, в которых они действуют, ибо душа – музыкант, а природа плоти – кифара (музыкальный инструмент – прим. О. С.), звучащая так, как заставляет ее музыкант. Потому неблагозвучную песню нам нужно вменять не плоти, но прежде нее душе».

Здесь Иоанн Златоуст затронул очень важный момент! Выражение «когда мы жили по плоти» в действительности означает: «когда мы жили под законом», потому что в законе даются заповеди для живых во плоти, там нет заповеди для усопших.

В то же время Златоуст обращает внимание на то, что страсти греховные обнаруживались в членах наших, не производились нашими руками и ногами, так что, придя на исповедь, человек мог бы сказать: «Батюшка, да у меня такой темперамент! Да я такой родился! Да у меня всегда такие склонности были! И что ж я могу с этим поделать?»

Мне рассказывали про одного старосту в Ивановской епархии, еще в советское время: благочестивый украинец с Западной Украины не мог причаститься в течение десяти лет, потому что он не мог, проснувшись, не скушать сала! Он терял сознание, у него все холодело! А когда он ел сало, он сразу оживал – это для него было как наркотик! И он переживал это очень серьезно, он исповедовался, а вообще он такой работящий был… Это реальная история!

И, может быть, он мог бы обвинить свое тело, тем более происхождение из такого региона, где вообще, говорят, конфеты делают из сала. По крайней мере, я видел масло из сала… Но мы не можем обвинить свое тело! Разве можно обвинить музыкальный инструмент, если человек, который безграмотен в музыке, начинает пиликать на скрипке Страдивари? Это шикарный инструмент, это хороший инструмент, прекрасный, но он не в тех руках!

«Чтобы нам служить Богу в обновлении духа, а не по ветхой букве» (Рим. 7, 6). Страх перед тем, что Господь сидит в засаде и только ждет, когда ты согрешишь, и тут же на тебя набросится, сразу же последует наказание – это иудейское представление о жизни! У нас, напротив, где усиливается грех, там преизобилует благодать! Так пишет апостол Павел (см.: Рим. 5, 20).

Некоторые из нас, которые заражены ересью пелагианства, считают, что грех изгоняет благодать. Наоборот! Благодать-то обладает врачующей силой! У нас каждое таинство – во оставление грехов. Крестимся во оставление грехов, причащаемся во оставление грехов, в попаление грехов, исповедь – во оставление грехов, соборование.

Вот так вот и получается, что все связано с нашим несовершенством! Церковь – это лечебница. И чем более ты болен, тем более ты нуждаешься в благодати! А благодать – это работа Духа Святого, а Духом Святым совершаются все таинства Церкви. Вот и получается, что Церковь – это лечебница.

«Служить Богу в обновлении духа, а не по ветхой букве». А по букве – я до сих пор не могу понять, как живут эти несчастные мусульмане и эти несчастные иудеи! Мы еще имеем наглость ругаться на них, погромы организовывать!

Вот если христианин оказывается в состоянии греха – ведь как мы страдаем! Но у нас есть исповедь, у нас есть добрые духовники, у нас есть причастие, которое попаляет склонность ко греху!

Помните, я рассказывал про молодого человека из Египта? Он мусульманин Абдула, я допытывался: «А что ты делаешь, когда у тебя тяжелый грех? Мне это интересно знать!» Когда с евреями я встречаюсь, с иудеями, некоторые знают, что я священник, я спрашиваю: «Вот если ты впадаешь в грех, что ты чувствуешь?» Вы что думаете, их сердце ничего не чувствует? Почему такое количество на Западе людей подсели на наркотик, пьянствует, курит, занимаются недозволенным сексом? Потому что они хотят заглушить это сердце, которое травмировано совершением греха!

А христианин может жить ровно, у нас есть средство обновления духа через общение с таинствами церковными. Это реальность нашей жизни.

Августин Блаженный пишет: «Закон есть письменный кодекс для тех, кто не исполняет его духом любви, которым держится Новый Завет». То есть закон, письменный кодекс – для тех, которые под страхом закона. Их мотивация исполнять закон: «Может быть, я не совершу такой грех, в результате которого душа моя полностью истребится». Это как жизнь на минном поле.

Но такие грехи совершаются. Например, грех прелюбодеяния и грех убийства по закону Моисееву не смываются никакой кровью, кроме собственной. Почему Авессалом смог выгнать своего отца из Иерусалима? Да потому что весь город восстал против Давида! Он пишет в псалмах: «Все смотрят на меня косо, те, которые ходили со мной молиться, злословят обо мне!» (см.: Пс. 40, 6). Его изгоняли как прелюбодея и убийцу, они не знали, что Бог простил его, когда пророк Нафан пришел к нему, и Давид стал собеседовать, и Бог простил.

Но Бог и не оставил его без наказания! У Авессалома не получилось бы такой перелом создать, ведь Давид был очень популярен! Он – блестящий полководец, храбрейший воин, победитель Голиафа. Но, так как на него смотрели, была огласка этого греха, многие знали о случившемся! Его изгоняли, некоторые не принимали. Вспомните: один бросал камнями в Давида, и когда его за это хотели убить, Давид сказал: «Нет, нет, это от Господа!» Иными словами, Давид говорил: «А он имеет право меня забрасывать камнями! Я прелюбодей и убийца. А что вы хотите, чтобы со мной делали? Это вы так привязаны ко мне, и вам неважны религиозные принципы, вы мои телохранители, друзья, сотрапезники. А вот нашелся благочестивый человек…» И вот царь едет, а тут камни свистят рядом с ушами и над головой. Воины мощные вокруг, а тут они в ужасе: они нечего не могут сделать.

И вот жизнь нехристиан – это жизнь на минном поле. И когда я был в Чеченской республике во время Второй войны, а я там бывал пять раз, мне минеры рассказывали, что когда они шли разминировать, надо было обязательно выпить стакан водки. Дело в том, что когда человек находится в таком состоянии опьянения, у него интуиция работает больше, чем рассудок. Вот если, например, с эскалатора будет падать здоровый человек, трезвый, он будет ставить блоки, чтобы остановиться, и переломает руки и ноги. А пьяница упадет с эскалатора – встанет, отряхнется и дальше пойдет. Потому что он пластично падал.

Так вот, жизнь намином поле – это страшная жизнь! И Христос предлагает нам обновление духа, Он говорит нам через Свое слово, что мы прощены: «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас» (Мф. 11, 28).

Что пишет Феодорит Кирский: «Павел по-прежнему говорит осторожно и не утверждает, что закон упразднен, но что мы упразднены от закона». То есть к нам не применимы эти приговоры! Потому что есть Тот, Который полностью понес наказание за каждого из нас!

Почему Бог не умертвил Давида? А было человеческое существо, которое понесло наказание за грех отца и матери, отца прелюбодея и матери блудницы. Мальчик-то, зачатый в грехе, умер. А грехи родителей реально живут в детях до третьего-четвертого рода.

Геннадий Константинопольский пишет: «Апостол противопоставил букве дух, а ветхости новизну, самими наименованиями показав величайшее различие вещей».

Феодор Мопсуестийский пишет: «Ныне все изменилось, говорит Павел, ибо мы стали мертвыми для этой жизни, находясь в которой мы как бы удерживались неким принуждением в подзаконном поведении. Поэтому у нас впредь нет ничего общего с жизнью закона, ибо обновившись силой духа, и став иными, и переселившись из теперешнего жительства в нетленную жизнь, мы не претерпеваем никакого притеснения от греха. И то, что связано со Христом, несет гораздо большую пользу, нежели наставления закона»

А что связано со Христом? Христианство – это Евангелие. Слово «евангелие» – это «радостная весть». Со Христом связано то, что независимо от наших добрых или злых дел в этот мир явилась правда Божия через веру во Иисуса Христа для прощения всех грехов, содеянных прежде в неведении, и установлены таинства, чтобы поддерживать нас в таком же благодатном состоянии до момента смерти, и в самой смерти напутствовать нас соборованием, исповедью, причастием. То есть это другой формат бытия.

А когда вот этот араб из Египта, этот мальчик Абдула, никак не мог мне ответить, все-таки, как бы он боролся с грехом убийства, он вдруг решился, нашел ответ и сказал: «Мне надо погибнуть на войне, взорваться!» Суицидальная сотериология. Вот почему эти женщины взрываются, эти вдовы. Не только потому, что они мстят за своих мужей.

Бывают случаи, когда специально устраивающие теракт сначала ее изнасилуют, а потом говорят: ты никому уже не нужна, никто тебя не возьмет, ты грязная, и очиститься тебе можно, только если ты станешь...